BLOQTVAZ

Новостной портал Азербайджанцев России

Карабах — неотъемлемая часть Азербайджана! И это справедливо! Сенсационное интервью с Сергеем Даниеляном

Российский продюсер Сергей Даниелян накануне привлек внимание азербайджанской общественности постом в социальной сети Facebook. В своей публикации он поздравил Президента Азербайджанской Республики с днем рождения.

Сразу скажем — мягко говоря, не часто встретишь такое от армянина. При том, что пост был реально искренний. Нам стало интересно, чем был продиктован подобный порыв.

Media.Az разыскала Даниеляна и поговорила с ним. 

В первую очередь выяснилось, что продюсер родом из Баку. Он поделился с нами своими воспоминаниями об Азербайджане, поддержал справедливую позицию АР в Карабахском конфликте и рассказал о знакомстве с Муслимом Магомаевым.

— Что вас сподвигло на столь смелый шаг? Ведь фактически вы открыто поддержали позицию Азербайджана

— Давайте немного углубимся в историю вопроса. Тут две составляющие: эмоциональная и юридическая. С эмоциональной все очень просто. Мы, бакинские армяне, больше всех пострадали в этой истории. Мы прекрасно жили в Баку, во времена моего детства мы все себя считали бакинцами. Была такая национальность – бакинцы. Азербайджанские родители моих друзей относились ко мне как к собственному сыну. Мы все любили Баку, были счастливы, пока не началась эта возня вокруг Карабаха. Мы были в ужасе…

Произошло самое страшное, что только можно было себе представить. А именно —  ереванские и карабахские армяне наплевали на наши жизни. У них были свои задачи, о нас они не подумали. Или еще хуже: подумали, но решили, что их задачи важнее, чем наши жизни.

А дальше все пошло по печальному сценарию — начался исход армян из Азербайджана, поскольку другого выхода не было. Бакинские армяне уезжали не в Армению – мы там были никому не нужны, да и не хотели мы туда. Мы проклинали армян Армении за развязывание этого конфликта. Бакинцы уезжали в Израиль, в США… Но больше всего – в Россию. Многие бакинские армяне проклинали эту войну за Карабах, но про себя. Никто не хотел открыто конфликтовать «со своими». Хотя, какие они свои… Вот она, эмоциональная составляющая. Тут все понятно…

А вот с юридической – еще проще. Немногие разбираются в международном праве. И высказываются эмоционально, совершенно не понимая сути. Я, с вашего позволения, нарисую цепочку. Бесконечно далеко уходить в историю, как это любят делать некоторые нации, нельзя. Это бессмысленно и глупо! Скажем, Россия может попросить Аляску обратно?! Нет. А еще круче может поступить Италия – потребовать вернуть все завоевания Римской империи. Разве это реально? Чушь, конечно…

После Второй мировой войны стало понятно, что следует утвердить все границы и их нерушимость. Была создана ООН, приняты первичные документы и окончательно утвержден существующий миропорядок. Все эти документы были подписаны всеми странами, входящими на тот момент в эту организацию. Вот, собственно, и все. Изменение границ двух соседних государств возможно только в случае обоюдного согласия, достигнутого демократическим способом. На этом все!

Итак, совершенно ясно, что Карабах — неотъемлемая часть Азербайджана. Конец спорам! Это справедливо! Одним словом, Карабах принадлежит Азербайджану. Политическое давление не помогло. Переговоры ни к чему не привели. И пришлось вернуть тем способом, как их забирали. Все справедливо. Я вообще вам такую вещь скажу: если не кричать, а рассуждать и включать мозг, то все предельно понятно. Справедливость восторжествовала. Что тут добавить? Армянская сторона не смирилась и строит свои планы. Надо быть готовыми ко всему. Но ваш Президент знает, что делает.

— Скажите, сталкивались ли вы с давлением со стороны армян за поддержку в адрес Азербайджана?

— Немного на странице в Facebook. Бессильная злоба убивает человека. Стараюсь не общаться с ними вообще. А пенсионеру это несложно (улыбается).

— Расскажите немного о себе, о вашей жизни в Баку…

— Уже более 30 лет я живу в Москве. Был неплохим специалистом в своей области. Но из-за проблем со здоровьем вынужден был в 61 год выйти на пенсию. А мечтал работать до 70 (улыбается). Родился в Баку, в роддоме им. Крупской (ныне Клинический родильный дом имени Шамамы Алескеровой, роддом №5) 16 октября 1958 года. Учился в школе №160, затем пошел в армию, поступил в Азербайджанский институт нефти и химии (АзИНЕФТЕХИМ им. М. Азизбекова), (ныне — Азербайджанский государственный университет нефти и промышленности). Работал на киностудии «Азербайджанфильм», в Русском драматическом театре имени Самеда Вургуна. А потом пришлось переехать в Москву.

— Какое самое теплое воспоминание связывает вас с Азербайджаном?

— Лето, море, поездки на пляж с отцом. Это было сказочное детство…

— Хотели бы приехать в Азербайджан?

— Хочу… А с другой стороны, думаю, а вдруг от волнения сердце не выдержит? Напоследок, я бы хотел поделиться своей заметкой пожилого бакинца.

— О чем она?

— О знакомстве с Муслимом Магомаевым. Я ее назвал — «Муслим Магомаев, Марио Ланца и булочки с курагой».

— Конечно, рассказывайте…

— Больше 30 лет тому назад я работал на киностудии «Азербайджанфильм». Пришел на съемки картины Юлия Гуcмана «Не бойся, я с тобой!». Мы были знакомы, и ему понадобился помощник. И, хотя меня оформили разнорабочим группы, Гусман доверял мне многое. Помимо обязанностей рабочего, а их с меня никто не снимал, я занимался и творческой работой. Причем самой разной. Мне было интересно пройти картину от начала и до конца. От подготовки до сдачи на двух пленках. Профи знают, о чем я говорю. Это был счастливейший год в моей жизни.

После съемок фильма мне захотелось поработать в театре, изучить этот механизм досконально. Я мечтал попасть на работу в Русский драматический театр имени Самеда Вургуна. Тогда набирали несколько групп, и я пошел в группу к советскому и азербайджанскому кинорежиссеру, сценаристу и актеру Эльдару Гулиеву. Намечался исторический проект «Низами».

Все шло тихо и мирно, я коротал время, работал и скучал. Шли пробы. И вдруг Эльдар приглашает на пробы Муслима Магомаева! Эх, трудно объяснить! Надо быть поклонником Муслима и жить в Баку в 1982 году, чтобы понять поднявшийся на студии ажиотаж. Должны были состояться полноценные пробы с несколькими актерами. Мы понимали, что у Муслима нет киношного опыта, но и соблазн был величайший. Один выдающийся сын Азербайджана сыграет другого выдающегося.

Муслима утвердили.

Здесь надобно сделать небольшое отступление. Студия была неплохо оснащена. По тем временам, это были приличные павильоны. Была удобная парковка, большой двор, на котором снимали многие натурные куски, с додекорировкой. Но была отвратительная, невозможная столовая. Времени на еду всегда не хватало, а то, что готовили в столовой, было неудобоваримо, да и заканчивалось моментально. Все группы исхитрялись кого-нибудь куда-нибудь посылать за едой.

Если стоять лицом к студии, то справа возвышался новый 12-этажный дом с гастрономом на первом этаже. И в этот гастроном по утрам привозили волшебные булочки с курагой. Они их называли пирожками, но, поверьте, это были булочки. Нежные, вкусные, свеженькие. Достать их было сложно. Надо было точно все рассчитать, и ворваться в гастроном ни позже, и ни раньше. Все грезили булочками с курагой. Можно было их уминать с кофе, они хорошо шли и с чаем. А можно было и так, без ничего. Они были своего рода валютой.

Начались съемки, шел март месяц. Но однажды, а в кино всегда бывает «но однажды», строители завалили работу. Они наспех смонтировали декорации, которые покосились, упрямо не хотели стоять и жутко воняли невысохшей краской. Катастрофа! В тот день я узнал две новые для себя вещи. Первое — Эльдар Гулиев может быть чудовищем! И второе —  он знал немало азербайджанских ругательств. И довольно неплохо умел вставлять их в свою речь. Второе меня поразило, конечно, больше.

Пока продолжался разнос, приехал Муслим и молча все слушал. Он был профессионалом. А любой профессионал знает, что такое накладки. Муслим подошел к Эльдару и что-то тихонько ему сказал. Тот немного поутих, и мы все побрели в комнату группы. Через несколько минут в комнату заглянули Эльдар и Муслим.

— Мы с Муслимом Магометовичем поедем к нему. Поработаем с текстом. Рабочий день никто не отменял.

Муслим улыбнулся и добавил: — Давай возьмем всех ко мне. У меня никого нет. Видео посмотрят. А?

Мы офигели. О видео мы тогда только мечтали. Но почти каждый бакинец знал о суперколлекции видеофильмов Магомаева. И многие знали, что он фанат музыкальных фильмов. И особенно с участием его кумира Марио Ланца. Я сидел замерев, тоже был фанатом музыкальных фильмов. И остаюсь им по сей день. И мы поехали. Бакинцы! Друзья! Сразу за домом Правительства стояли два новых здания. В одном из них и была квартира Муслима.

В большой гостиной Ариф, второй режиссер, сразу занял кресло. Ребята развалились на диване, а я сидел на полу, но на волшебном ковре. Эльдар нам сообщил, что они в кабинете Муслима поработают на рояле. Но я знал, что разговор пойдет о музыке. Отец Эльдара — Тофик Гулиев, был известнейшим музыкантом и композитором. В музыке Эльдар разбирался. Мы с ребятами стали лихорадочно обсуждать, что попросим поставить.

 «Крестный отец», — Ариф был категоричен.

Ребята дружно его поддержали. Но тут я выступил  с речью. Напомнил им, как иногда пашу за всех и всех понемногу заменяю. За зарплату разнорабочего группы. За копейки.

— Что ты хочешь? — Ариф всегда был лаконичен.

— Мюзикл. С участием Марио Ланца.

— Сержик, это довольно круто. Вагиф, сядь! Мы его не можем здесь убить. В квартире Магомаева. Что ты можешь предложить ребятам? Конкретно?

Понимая, что обратной дороги нет, я твердо произнес:

— Всю следующую неделю вы меня гоняете за булочками с курагой. И если я хоть раз вернусь без них, то я их буду покупать за свой счет.

— Ушаглар («Ребята»)! Серьезное предложение. Что скажете?

Ребята замолчали. В комнату вернулся Муслим.

— Ну, что решили? «Крестный отец»?

Ариф откашлялся:

— Муслим, ребята хотят что-нибудь… Музыкальное.

— С Марио Ланца, — твердо добавил я.

Если Муслим и был ошарашен, то он не дал нам этого заметить:

— Прекрасный выбор! «Любимец Нового Орлеана». Годится?

— Да, да, — загалдели ребята.

Муслим включил кассету и показал мне кнопку «пауза».

— Зачем? — спросил я.

— Затем, чтобы ребята поели. Там холодильник, колбаса, сыр. На кухне чай и кофе. Если что-нибудь останется — обижусь.

И мы посмотрели фильм. С остановками, с закусками, с чаем. А разок мы с Арифом обнаглели и вышли на площадку покурить.

— Муслим! Я не очень разбираюсь, но вы поете лучше, чем этот мужик!

Ариф был дипломатом. Второй режиссер просто обязан. Муслим немного смутился:

— Этот мужик — лучший тенор в мире!

— А он народный артист? — не сдавался Ариф.

— Не думаю, — пробормотал Муслим.

Мы распрощались и «пазик» развез нас по домам. Через месяц группа поехала в большую экспедицию, а я уже перешел на работу в театр Русской Драмы. Муслима я больше в Баку не видел. Вновь увидел уже в Москве! С 1990 по 1995 год я проработал у Гусмана в московском Доме Кино. Это были самые счастливые годы. Я познакомился со многими людьми, увиделся с некоторыми старыми знакомыми.

В годы руководства Гусмана в Доме Кино собралась неплохая команда, а девять человек были бакинцами. Да! Каждый выбирает своих, но не просто своих родственников, а своих профессионалов. С которыми уже работал, и на которых можешь положиться. Это нормально. На самые торжественные мероприятия Гусман приглашал выступить Магомаева. Он уже практически жил в Москве. За пять лет моей работы в Доме кино, Муслим появлялся там четырежды. Конечно, приглашали мы его гораздо чаще, но он отказывался от многих приглашений. Соглашался только тогда, когда понимал, что публика хочет услышать именно его. Муслим сам аккомпанировал и пел. Были и дуэты с Тамарой Синявской. Интеллигентная публика Дома Кино всегда принимала их прекрасно.

Мы с ним вежливо здоровались. Узнал ли он меня? Я этого так и не понял. Его лицо говорило мне: привет, я помню тебя, мы познакомились не в Москве, я знаю тебя и по Баку. Вот что говорило его лицо. Но понимал ли он, что это я сожрал всю колбасу в его холодильнике? Вряд ли. Не уверен. А спросить уже нельзя…

Когда-нибудь я приеду в Баку. А может, и нет. Не знаю. Я просто боюсь, что мое сердце может остановиться. И я умру. Я так и не стал по-настоящему счастливым человеком. Люблю Москву, это мой дом. Я здесь состоялся в своей основной профессии, самореализовался. Но счастлив я был только в Баку. Тогда, когда деревья были большими. Когда мы были молоды. Когда вокруг были друзья. Я люблю этот город. Но и его нет в том виде. Многие из друзей уехали. А город это еще и люди. И кумиры.

Теперь и Муслима нет. И Рафик Бабаев погиб…. Но если я там буду, то обязательно схожу на могилу Муслима. Да, я знаю, где он похоронен. Положу цветы. Скажу слова, еще не знаю какие. А может я и спою? Ну, если народу вокруг не будет.

Баку, Муслим и моя юность соединились в песне про Баку. Как там было?

Ты весь из золота соткан,
И на склоне дня
Закатным золотом окон
Одаришь меня.

Музыку помню хорошо. Пою. Негромко. Кто со мной? Я знаю! Эмин Агаларов! Он красавчик, за ним все женщины пойдут танцевать. Брат! Гардаш! Мы с тобой незнакомы, но нужна поддержка!

А ночью звезды бледнеют
От твоих огней.
И нет мне неба роднее,
Нет земли родней!
Бакинцы! Спасибо! 
Ты весь из золота соткан
И на склоне дня
Закатным золотом окон
Одаришь меня!

Муслим Магомаев! Вы были есть и будете! Вы в наших сердцах! Навсегда!

И нет мне неба роднее,
Нет земли родней!

Не плакать! Только не плакать!

Джамиля Алекперова 

Поделиться

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *